Здесь птицы не поют (СИ) - Страница 44

Предвкушая скорый отдых у нормального теплого костра, Рогозин сделал несколько шагов вперед и только здесь разглядел, кто охранял вход.

Улыбаясь во всю свою круглую морду перед Рогозиным стоял Геша.

Первым среагировал «умиравший» всю дорогу Моня: с необыкновенной прытью он метнулся влево, обо что‑то споткнулся, упал, прокатился несколько метров по земле, подхватился, вскочил на ноги, и, поскуливая и баюкая раненную руку, понесся прочь. Рогозин хотел бежать за ним, уже сделал даже пару шагов, собираясь догнать приятеля, как на плечо его опустилась тяжеленная рука Геши, вцепилась в куртку железной хваткой, и как Виктор не пытался вырваться, не отпускала, а быстрая скороговорка Юрика заставила задуматься и остановиться.

— Стой, Витька, мы теперь вместе. Я не успел сказать, но послушай сейчас… Послушай меня. Семен всех здесь собрал — и наших и рыбаков, тех, которые живые остались. Понимаешь? Мы теперь вместе, понимаешь? Вместе против Улу Тойона! Понимаешь?

Отчего‑то Рогозин поверил этому юриковскому «понимаешь», повторенному многократно, остановился, и тотчас рука Геши скользнула с плеча, а сам он пробасил:

— Быстро в пещеру! Вижу чучуну!

Рогозин успел оглянуться и тоже краем глаза заметил какое‑то движение в той стороне, где скрылся Моня, а уже под сводом пещеры их троих догнал жуткий вой несчастного Иммануила. Шедший впереди Геша размашисто трижды перекрестился, Рогозин тоже обмахнул себя крестным знамением, Юрик вцепился в заветную тряпку и что‑то забормотал.

— Моня?! — обернулся Виктор.

— Нет его больше, — мрачно сообщил Юрик. — Забудь про Моню. Я тебе говорил, что по крови его найдут? Вот, нашли. Это его страх подвел. Если бы он не побоялся Геши, то ничего бы с ним, паря, не случилось. Но Геши он боялся больше. Он сам выбрал себе смерть. Я ему говорил — без защиты иччи здесь теперь не выжить.

— Упокой, Господи, душу его беспутную, — буркнул Геша, вступая в освещенный чертог. — Дурак ваш Моня. Ивана с Петром уже нет. И претензий к вашему Моне тоже нет. Разве что Лариске он не понравился. Но это ее личное дело.

Геша мерзенько так хихикнул и заткнулся, потому что взоры всех, кто находился в пещере, обратились на вошедшую троицу.

— Юрик, а где ваш третий? — спросил Семен, сидевший на камне неподалеку от входа и выстругивавший ножом какую‑то палку.

— Не дошел, — Юрик скорбно потупил взор на секунду и, помолчав, добавил, указывая на Гешу: — Вот он видел все. А вы, наверное, слышали только что.

— Это Моня орал?

— Ага, бедняга. Его абаасы учуяли, выследили и схватили…

— Демоны это! — вмешался в разговор вышедший на шум из глубины пещеры шепелявый Матвей. — Беши, нечишть, слуги Ничиштого!

— Какая разница, Шепа? — скептически посмотрел на него Семен. — Успокойся. Продукты принесли с собой? У нас здесь не особенно густо. И с водой напряг.

— Ешть гажнича, — не успокоился Матвей, истово крестясь и окружавшие его люди, словно заведенные повторяли движение вслед за ним. — Я тебе потом ашшкажу в чем она — пока ты еще не пгодалшя Нечиштому!

Семен презрительно хмыкнул, пожал плечами и велел вновьприбывшим:

— За мной идите. Все имущество Борисову сдадите, он распределять будет.

Юрик с Рогозиным переглянулись, но возразить не решились.

Сама пещера оказалась довольно вместительной: она вытянулась извилистым коридором между двумя каменными стенами, то сходящимися до пары метров, то раздвигающимися до пяти — шести. Высота пещеры тоже не была постоянной — около двух метров при входе, она увеличивалась по мере продвижения и в том месте, где разожгли костер, потолок поднимался метров на десять, был разукрашен причудливо пляшущими по неровному камню тенями и иногда почти полностью тонул в темноте.

Здесь Рогозин увидел знакомые лица: Шепелявого, Борисова, шестипалого Санька, обоих капитанов — мента и военного, дуру — Лариску, нескольких «рыбаков — юристов». Не было глав обоих лагерей — Савельева и Петра. Отсутствовал коротышка Иван, не увидел Рогозин Андреевны и второй тетки томских — Наташи, не было обоих аспирантов — Петра и Кирилла.

— О — о-о! — появление Рогозина и Юрика было встречено радостным, но сдержанным воплем Борисова: — Эксперт пришел! Продукты принес. Живем, братва!

— Идите, — подтолкнул их Геша, — а мне на пост нужно вернуться.

Почему‑то все принялись их тискать, стучать кулаками по спинам, совать под нос куски запеченного на костре мяса, поить горячим чаем. Каждый норовил задать новичкам важный вопрос и, не дожидаясь ответа, спрашивал еще что‑то. Людям как будто важнее было выговориться самим, чем услышать слова пришедших. Все здорово нервничали, но причины этой нервозности Рогозин долго не мог понять.

Несмотря на всеобщее возбуждение, Рогозин отметил, что подъем этот какой‑то истеричный, вымученный, а на самом деле настроение у всех подавленно. Отметил и что люди украдкой часто крестятся и никто не спешит поделиться планами на будущее.

Через четверть часа все немного успокоились, и разговор потек почти размеренно и рассудительно. Сначала капитан Семен подробно выспросил Рогозина о последних днях и, видимо, остался доволен рассказом. К тому же все, толпившиеся вокруг костра, согласно покивали головами и обстановка стала куда разряженнее. Второй капитан угрюмо молчал, словно и не было ему никакого дела до рогозинских мытарств.

— А вы как здесь собрались? — осмелился спросить Рогозин, когда немного освоился с новой ситуацией.